Аудиовизуальный фонд исчезающих языков
В Томпонском районе Якутии эвены компактно проживают в одном населенном пункте – в с. Тополиное. Население села составляет 913 человек, из них 749 эвенов. В прошлом томпонские эвены имели следующие родоплеменные названия: годнинкан, мэмэ, кукуюн, гэрбэнкэн. Традиционным хозяйствованием томпонских эвенов является оленеводство. Эвенский язык преподается в селе в дошкольном учреждении и в общеобразовательной школе.
Эвенский язык в с. Тополиное бытует в основном в бытовой речи и в производственных коллективах, т.е. в оленеводческих бригадах; среди молодого поколения эвенов основным средством общения является русский язык; среди респондентов старшего возраста отмечено трехъязычие, владение эвенским, русским и якутским языками.
О неоднородности языка томпонских эвенов говорили многие исследователи. В последнее время различия в речи среднего поколения представителей упомянутых выше родов нивелируются, но при этом сохраняются в речи старшего поколения. Язык старшего поколения аллах-юньских эвенов, предки которых переселились в Томпонский район из Аллах-Юня, а прежде в Аллах-Юнь – с Охотского побережья, близок к восточному наречию эвенского языка. Язык адыччинских эвенов по своим фонетическим особенностям наиболее близок к среднему наречию эвенского языка. Язык бараинских эвенов имеет сходство с ламунхинским говором западного диалекта эвенского языка.
Для адыччинского и бараинского подговоров характерна полная спирантность – произношение фарингального [һ] во всех позициях. В аллах-юньском подговоре, как и в литературном языке, во всех позициях используется щелевой [с]. Во всех трех подговорах происходит регрессивная ассимиляция сочетания согласных нм, нҥ, сч.
В двух подговорах томпонского говора – адыччинском и бараинском – конечный [с], а также неконечный [с] в последнем слоге подвергаются метатезе, переходя в фарингальный [һ]. В аллах-юньском подговоре сохраняется норма литературного языка.
В аллах-юньском подговоре, как и в охотском диалекте, происходит ассимиляция дрожащего [р] после носового согласного [н] и бокового согласного [л]. В адыччинском и бараинском подговорах после сонорных согласных [л], [м], [н], [р] используется переднеязычный [д].
Во всех подговорах эвенов Томпо наблюдаются колебания в произношении [в]~[ҕ] перед переднеязычными согласными.
В говоре не отмечается редукции гласных [а], [э], встречающейся в других говорах эвенов.
В языке эвенов Томпо фарингализованный гласный ů в начале слов произносится почти как э, а в остальных случаях – как е: ол. ůлăн «три» // том. элăн; ол. ůнӈат «шерсть» // том. энӈат и т.п. Данный говор в области морфологии и лексики обнаруживает ряд особенностей, отличающих его от говоров восточного наречия и литературного языка эвенов.
В говоре при образовании форм множественного числа у существительных с неусеченной основой на -н конечные согласные ассимилируются в -л, например: hулича-л «лисы», н’амича-л «важенки».
Во 2-м и 3-м лицах личные показатели имен существительных имеют следующий вид: том. -нһи, -нни (лит. -нси): аманһи «твой отец», аманни «его отец».
Лично-притяжательные формы существительных во 2-м л. мн.ч. выражаются с помощью суффикса -һнан/-һнэн, в литературном языке – -сан/-сэн: амаһнан «ваш отец», hунад’аhнан «ваша дочь». Существительные 3-го л. мн.ч. в бараинском и адыччинском подговорах образуются с помощью формантов -тна/-тнэ, -тнан/-тнэн, в аллах-юньском, кроме данных аффиксов, используется аналогичный литературному суффикс -тан/-тэн: hунад’атнан «их дочь».
В говоре не употребляются направительно-местный и направительно-продольный падежи. Во всех подговорах не встречается эксклюзивная форма местоимения 1-го л. мн. ч. бу «мы (без вас)».
В области лексики наличествуют диалектизмы, не имеющие параллелей в некоторых говорах эвенов, а также в литературном языке, например: том. ипкийэ, лит. тэргэс «замша»; том. тэм, лит. моми «лодка»; том. киӈнэ, лит. мэрэҥтэ «лыжи»; том. абага, лит. этэ «дедушка»; том. упэ, лит. ата «бабушка»; том. алагда, лит. тэкэн «спасибо».
Заимствованная лексика в говоре представлена якутизмами, русизмами.
На аудио представлены нимканы томпонских эвенов, записанные в разное время В.А. Петровой (1992 г.) и Р.П. Кузьминой (2007 г.)
Текст «Кукушка» («Кэкучэн») записан в 1992 г. от Орловой Дарьи Афанасьевны в п. Тополиное Томпонского улуса Республики Саха (Якутия).
В начале исполнения нимкана Д.А. Орлова объясняет, как она его получила. Нимкан ей рассказала младшая сестра её мамы, Елена Иннокентьевна Семёнова, которая была ещё и удаганкой. Д. А. Орлова была тогда маленькой девочкой, но нимкан она запомнила очень хорошо. Данная информация свидетельствует о сказительской практике женщины – удаганки, так как среди рассказчиков шаманских рассказов, легенд, в том числе и сказок, могли быть и сами шаманы.
Данный текст состоит из двух сюжетных блоков. Первый сюжетный блок (1.1., 1.2, 1.3.) связан с эпизодом земной жизни шамана-пастуха.
1.1. Повествуется о двух семьях, которые жили по соседству в стойбище. Вели кочевой образ жизни. Одна семья была очень богатой. У них было много оленей. Одежда была тёплой, и через покрытие чума не протекала вода. Вторая семья была очень бедной, без оленей, покрытие чума было дырявым. Бедный сосед следил за стадом богатого человека и зимой, и летом. Он был большим приносящим добро шаманом и занимался шаманством.
1.2. Однажды жена шамана-пастуха сильно заболевает. Ничего не может есть. Чувствуя свою смерть, просит своего мужа пойти за едой к богатым соседям. Но шаман-пастух получает от соседей отказ и возвращается в чум без еды. Зайдя в чум, он обнаруживает умершую жену.
1. 3. Шаман-пастух, похоронив свою жену, переезжает на другое место. Уходит от богатых соседей и становится охотником на диких оленей и рыболовом. Так проходит много лет, шаман стареет и умирает. А богатые соседи, оставшись без пастуха, пасут своих оленей сами. Они не умели охотиться и ловить рыбу и поэтому убивали своих оленей. Так они состарились одни.
Второй сюжетный блок (2.1, 2.2.) связан с эпизодом внеземной жизни шамана-пастуха уже в виде кукушки.
2.1. После смерти шамана-пастуха прилетает кукушка, садится на верхнюю жердь чума и непрерывно начинает куковать. Женщина не понимает её и обходится с ней очень грубо. Она в неё кидает палкой. Кукушка улетает. Когда приходит муж с пастбища, жена в расстроенных чувствах рассказывает мужу о кукушке, которая сидела на верхней жерди чума и целый день куковала. Муж успокаивает жену, сказав ей, что кукушка, наверное, глупая была. На следующий день, когда женщина остаётся одна в чуме, снова прилетает кукушка, садится на верхнюю жердь чума и кукует. Опять не поняв кукушку, женщина стала бросать в неё камнями и палками. Кукушка улетает. На третий день, когда муж с женой были вдвоем, кукушка снова прилетает и садится на то же самое место и кукует. И на этот раз хозяева обходятся с кукушкой очень грубо. Богатый сосед берет самострел и решает убить кукушку.
2.2. Кукушка влетает в чум и превращается в пастуха-соседа. Богатые соседи, увидев своего бывшего пастуха, очень пугаются. Появившийся шаман-сосед требует от богатых соседей гостеприимства и желает получить от них жирного оленя. Богачи принимают ошибочное решение, хотя в сюжете поясняется, что они «не спали всю ночь». Жена просит своего мужа задушить своего старого оленя. Сказав ему, что пастуху и такой олень подойдет.
2.3. Наутро кукушка снова прилетает и садится на верхнюю жердь чума. Вертит головой в разные стороны и кукует. Богатый сосед ловит самого старого оленя и привязывает его к кусту. Когда богатый сосед заходит в чум, кукушка влетает вслед за ним и превращается в пастуха-соседа и говорит им свои магические «добрые» пожелания. Затем превращается в кукушку и улетает. После этого богатые соседи теряют всех своих оленей. Беднеют и умирают.
В конце нимкана исполнитель произносит назидательное заключение и объясняет мифологическое значение кукушки, являющейся вместилищем души человека. Сюжет, по утверждению Д.А. Орловой, относится к сказочному фольклору, выделяемого эвенами в рамках самой традиции с помощью специального народного термина – нимкан. В первом эпизоде повествуется о земной жизни пастуха-соседа, который был еще и шаманом и обладал магическими способностями. Во втором эпизоде повествуется о внеземной жизни шамана-пастуха в виде кукушки. Важно отметить, что кукушка в данном случае является символом души умершего. По поверьям эвенов, душа после смерти человека превращается в птицу и улетает. Данный факт подтверждается информацией, полученной во время первой научной экспедиции от Дарьи Васильевны Едукиной, эвенки из п. Оленегорск, Аллаиховского улуса Республики Саха (Якутия). По ее утверждению, эвены делали надрезы на погребальной одежде покойного, чтобы душа без препятствий улетела в виде птицы (ПМА, 1989, Петрова).
Согласно верованиям эвенов душа человека после смерти превращается в кукушку и соотносится с миром мертвых, является посредником в общении между мертвыми и живыми. Поэтому, как показывает сказка, в случае появления кукушки, чтобы задобрить ее и оградить себя от беды, нужно было совершить обряд жертвоприношения через убиение, т.е. удушения упитанного и молодого оленя. Обычай удушения оленей у эвенов, как предполагают ученые, является наиболее древним тунгусским способом умерщвления жертвенных животных при похоронном обряде. В данной сказке кукушка выступает в роли грозной птицы, которая приносит горе и несчастье, гибель не только людей, но и животных. Однако, как подсказывает сюжет, кукушка выступает птицей, которая может принести счастье и благополучие тому, кто с ней сумеет договориться.
От Голиковой Натальи Михайловны записаны нимканы «Как бог сотворил все вокруг» и «Эдек». Голикова Н.М. является знатоком языка, древних обычаев, традиций и фольклора эвенов. Прекрасно исполняет народные песни эвенов. Родилась в семье охотника-оленевода 20 января 1946 года. Почетный радист России.
От Захаровой Христины Михайловны записаны этиологические сказки «Рябчик» и «Ворон и ворона». Захарова Христина Михайловна – эвенский нимкалан из рода гэрбэнкэн, знаток и исполнитель эвенского фольклора, и знаток языка, древних обычаев, традиций эвенского народа. Также Х.М.Захарова прекрасно исполняет народные песни эвенов. Пишет стихи. Она является исполнителем различных жанров фольклора (волшебные сказки, мифы, малые жанры и др.). В разные годы от нее были записаны фольклорные материалы по различным жанрам. Родилась в 1940 г. в семье охотника-оленевода.
